Станислав Попов: "Когда появилась возможность заниматься с лучшими педагогами мира, наступила новая эра отечественного танца"
4 августа мэтр российского бального танца Станислав Попов отмечает свое 70-летие. Юбилей маэстро совпал с еще одной круглой датой. В 2017 году исполняется 60 лет с момента появления этого вида спорта у нас в стране. В преддверии двойного праздника Станислав Попов рассказал о том, как все начиналось, о своей роли в популяризации спортивных танцев в России, об особенностях судейства, о том, почему всегда сам ведет танцевальные события, которые организует и о многом другом.
Об истории отечественных бальных танцев
2017 год юбилейный для российского бального танца. Мы отмечаем 60-летие. Моментом его зарождения мы считаем 1957 год, когда по решению Министерства культуры Советского союза в программу Международного фестиваля молодежи и студентов, проходящего в Москве, был включен турнир по спортивным танцам. На нем выступило чуть больше десяти пар, представляющих семь стран. Победителями стали англичане Марион и Норман Гранде. В показательных выступлениях приняли участие сильнейшие на тот момент танцоры, британцы Гарри-Смит Хемпшир со своей великолепной партнершей Дорин Кейси. Конечно, технический уровень конкурсов, проводимых тогда в нашей стране, был несравним с современным. В основном соревнования проводились в Прибалтике и в Ленинграде. Наши дуэты особых результатов тогда не добивались. Но начало было положено, и с того момента, с 1957 года, ведет свою историю отечественный бальный танец.
Конечно, в первое время было очень сложно развиваться из-за определенной изолированности наших дуэтов от всего танцевального мира. Когда пришло наше поколение, стали возникать какие-то одиночные контакты. Преподаватели из Финляндии, из Чехии, Германии приезжали к нам, им интересно было посещать Советский Союз. Мы встречались с ними в прибалтийских республиках, мы начинали участвовать в турнирах в Прибалтике: в Таллине, Тарту, Риге, Вильнюсе, Каунасе. По-прежнему прибалтийские пары и некоторые ленинградские тогда задавали тон, были одними из лучших. И затем наступило время, когда уже российские танцевальные дуэты начали показывать высокий результат. У нас есть определенная классификация, которая использовалась, от низшего тогда класса D, далее C, B, A, S и «международный класс». Когда в 1973 году мы с Людмилой, моей партнершей и супругой, стали парой «международного класса», у нас в стране было только 15 дуэтов этого уровня. В 1972 году мы начали ездить в Чехословакию к нашим друзьям Игорю и Ярославе Хензелам. Они были финалистами чемпионатов Европы по латиноамериканским танцам и проводили танцевальные сборы в небольшом городке Сборовице в Чехии. Мы восприняли от них определенную практику проведения таких сборов.
Затем уже позднее, через 10 лет, мы начали с Людмилой, проводить танцевальные сборы в СССР с подключением специалистов по психологии, общефизической подготовке. Мы тогда делали сборы для лучших молодежных пар, любительских пар и профессионалов. Это было очень интересно. Это тоже стало традицией, которая получила развитие. Сейчас практически все коллективы начинают сезон с танцевальных сборов.
В тот период мы стали получать немного больше информации. Появились 8-миллиметровые любительские кинокамеры. Уже кто-то ездил на турниры в соцстраны: в ГДР, Венгрию, Польшу. Там выступали известные пары. Мы их снимали, или кто-то, кто ездил снимал. Потом делились с коллегами этой информацией. Позже появилось видео. Таким образом, получается, что танцевальный спорт у нас развивался вместе с развитием техники. Сначала 8-миллиметровое кино, затем первые видеокамеры. Они были достаточно громоздкие и большие, потом появились компактные.
Ну, а уже в то время, про которое рассказывают нынешние российские танцоры, когда они в детстве смотрели записи со своими кумирами - с Донни Бернсом, Гейнор Фейвейзер - для нас, для профессионалов, фактически пользоваться видеозаписями не было особого смысла, потому что это было уже время после 1985 года, когда Михаил Сергеевич Горбачев пришел к власти, когда страна изменилась и стали возможны выезды.
Наши специалисты и пары получили возможность принимать участие в зарубежных турнирах. Появились контакты с иностранными тренерами, исполнителями. И появились уже совершенно другие возможности развиваться и формы общения. Мы стали брать уроки в те редкие выезды, которые у нас были в Германию, в Великобританию. Это были удивительные впечатления, когда мы впервые танцевали в Великобритании. Мы стали профессионалами и в 1982 году танцевали на Чемпионате Европы в Саутгемптоне. Очень хорошо там выступили, были сразу за финалом на 8-ой позиции в полуфинале. И это была, конечно, сенсация, потому что мы практически тогда были неизвестны в профессиональном танце. Нас хорошо знали на любительском уровне, но не как профессионалов. Мы давали интервью газетам, на BBC. И тогда, помню, мы еще какое-то время оставались в Лондоне. Мы получили приглашение на неделю от всех ведущих тренеров Великобритании. Это были бесплатные уроки, нас возили от одного педагога к другому. Билл и Бобби Ирвинг, Энтони Хёрли, Боб Бёрджес и Дорин Фримэн, Бенни Толмайер, Нина Хант, Уолтер Лэйрд, Роберт Риччи, Мик Стилианос. В Германии мы занимались с Гердом Хёдрихом и Волфгангом Опитцом, в Австрии с Петером Фишером, в Дании с Борге Енсеном. Общение с ними запомнилось навсегда и помогло нам в становлении нашего мастерства.
Так мы начали черпать информацию из мира танца совсем другим образом. И когда пришли другие чемпионы - Донни Бернс, Гейнор Фейвезер, Брайан Ватсон, Кармен - здесь уже, конечно, можно было смотреть видео, но в большей степени просто воспринимать это как образец высокого танца. Уже не было необходимости брать какую-то хореографию по видео, это были уже такие старинные методы тренировок. Уже была возможность непосредственно заниматься с лучшими педагогами, и, конечно, наступила совершенно другая эра.
О формуле успеха в спортивных танцах
О том, что важно для успеха дуэта я могу сказать не просто исходя из моего танцевального опыта, а даже больше исходя из научно-практического опыта. В 1982-1983 годах, когда мы организовывали сборы с лучшими любителями и профессионалами Советского Союза, мы проводили сравнительное исследование сильнейших танцевальных пар вместе с нашими друзьями психологами. Это были доценты кафедры психологии Полтавского пединститута Виталий и Елена Колинько. Мы готовили тогда по результатам этого исследования доклад на Всесоюзную психологическую конференцию под названием «Эффективность совместной деятельности в диаде», то есть, в паре. И мы тогда выделили основные составляющие залога успеха танцевальной пары. Мы распределили эти составляющие по определенным блокам. И удивительно было, что на первом месте оказались не талант, не техническая подготовленность, не физические кондиции, а блок, который мы назвали «Дуэтность» — способность работать вместе.
Об особенностях судейства в спортивных танцах
Есть такое забавное выражение моего друга и коллеги Валерия Михайловича Гулая, который возглавляет в течение многих лет Московскую федерацию спортивного танца. Он когда-то сказал, что танцы без политики — это дискотека. Это такое шуточное выражение, которое, тем не менее, в определенной степени отражает действительность, потому что спортивные танцы — субъективно оцениваемый вид. Такие прецеденты были и в других видах спорта, которые также оценивались. Читатели наверняка помнят, что было время, когда судейские оценки в фигурном катании всегда ассоциировались с тем, какую страну представлял член жюри. Затем там перешли на другую систему оценок, и такая персонификация уже стала менее возможна. Насколько это лучше? Есть разные мнения. Возможно и в спортивных танцах мы придем к какой-то другой системе оценок.
Есть еще один момент, по которому существуют два мнения. Я сторонник того, которое поддерживается и международным олимпийским комитетом: тренеры не должны судить. Тренеры должны тренировать, а судьями должны быть другие люди. В нашем виде деятельности многие считают, что тренеры - это наиболее подготовленные и знающие люди. Да, это так. Но здесь вступают в силу некоторые другие законы творческой инерции, когда они оценивают прежде всего то, что они делают со своими учениками и возникают определенные интересы.
О конферансе
С самого начала сложилась традиция самому вести события, которые я организовываю, начиная с самых первых, проходивших еще во дворце культуры имени Горького в 71 году прошлого века. Тогда я открыл там студию бального танца. И с самого первого турнира, который я проводил для своего коллектива, даже мысли не было кого-то приглашать на роль ведущего. Я сам организовывал, сам вел. Потом был турнир «Звездный Вальс», который я проводил в Звездном городке, с 1980 года и в течение почти 10 лет. Его тоже вел я. Дело в том, что сам всегда лучше знаешь всю программу, всю концепцию, всё что должно происходить.
Ну а потом, когда мы уже переместились в большие залы, в Лужники на Малую спортивную арену, во Дворцы спорта ЦСКА, Крылья Советов и другие площадки, там уже не было альтернативы, я уже привык к тому, что я сам вел все турниры. Вроде получалось хорошо и достойно, поэтому отказываться от этого не было смысла. Ну и потом, когда сегодня я провожу любые события, Кубки мира, Чемпионаты мира и Европы, я знаю абсолютно всю концепцию, знаю какие-то подводные камни. Я никогда не работаю с написанным текстом, я веду событие исходя из плана-сценария. Могу менять тональность вечера, чувствовать и следовать настроению публики. То есть, это уже стало для меня неотъемлемой частью проведения турнира. Очень часто мне предлагают вести события в парном конферансе, известные артисты, телеведущие. Иногда сложно отказаться, когда, например, телевизионный канал диктует свои условия, но, на своих событиях, я стараюсь не принимать такие предложения и работаю сам. Потому что «парный конферанс» - это уже совершенно другая концепция.
Я часто вспоминаю слова Александра Маслякова, с которым мы долгое время дружим. Он вел наши события в Свердловске, Челябинске, Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре, Киеве лет 30 с лишним тому назад. Мы однажды заговорили о его профессии, о том, как он все легко и естественно ведет. Он тогда сказал такую замечательную фразу: «Стас, я не диктор, я — комментатор». И в этом, конечно, его обаяние и прелесть того, как он работает. И, конечно, доброжелательный и теплый, узнаваемый, тон его голоса.
То же самое и у меня происходит. Мне не то что сложно, я могу работать в парном конферансе, но тогда уже возникает необходимость какого-то текста, какого-то взаимодействия с партнером, сложнее исходить из своих ощущений. Поэтому мне гораздо больше нравится быть самому ведущим своих событий.
