Талят Тарсинов – настоящий маг с множеством обличий. Философ и романтик, бизнесмен и деятель культуры, он дарит людям таинственный мир образов, верит в добро и заставляет музыку говорить.
Талят Тарсинов родился в небольшом закрытом городке с населением в тридцать тысяч человек. В шестнадцать лет, в далёкие семидесятые, в пустынной Средней Азии, шанс стать профессиональным танцором был, мягко говоря, невелик. Однако судьба распорядилась иначе и вопреки всяким ожиданиям, в 1972 году вирус бального танца занесло и в маленький Чкаловск:
\"Моим первым учителем стал Евгений Алексеевич Балаев, который приехал в Таджикистан из Нижнего Новгорода, – рассказывает Талят Тарсинов. – Горький, теперь Нижний Новгород, уже тогда был крупным танцевальным центром, однако, танцы развивались на постсоветском пространстве так быстро, что даже в нашем маленьком городе-спутнике проводились конкурсы \"Памирская весна\", куда каждый год приезжали звезды первой величины из России и прибалтийских республик.
Танцы для нашего поколения были своего рода формой escape (побег, бегство – прим. редакции). Это бегство из советской реальности в какой-то новый, заманчивый мир, который предполагал красивые отношения между мужчиной и женщиной, элегантную вечернюю одежду, западную музыку: всё то, что включает в себя бальный танец. Всё это нравилось нам, и, как я понимаю, раздражало власть, потому что отвлекало молодежь от наших советских идеалов\".
Позже, уже в восьмидесятые, когда только столица открывала для танцоров чемпионские возможности, и политика диктовала результат, Талят Тарсинов так и не переехал в беспокойную Москву. Свой чемпионский титул он заслужил, выступая за Волгоград.
\"Мы стали чемпионами России в любителях. Потом, уже в профессионалах, чемпионами СССР и России практически во всех видах, кроме стандарта: в стандарте мы были вторые. Нам нравилось танцевать: когда ты любишь танцевать, ты просто этим живёшь, дышишь. Наверно, поэтому у нас не было неприязни ни к одному из распространённых тогда направлений: ни к советской программе, ни к народному танцу: в своё время я танцевал и гопак, и перепляс, и кадриль\".
Сейчас в это сложно поверить, но за всю танцевальную карьеру у Талята Тарсинова было всего… две партнёрши. С первой партнёршей, Надеждой, он дотанцевал до С класса. С будущей женой, Мариной, они протанцевали вместе двадцать два года: \"Сейчас такое долгое партнёрство редкость. Сегодня партнёры меняются со скоростью смены их настроения. Неудивительно и то, что пары расстаются, как только заканчивается танцевальная карьера. Просто их ничего уже не связывает вместе, кроме медалей и результатов. Многие из них живут совместно ради этого успеха. Они глушат в себе всякие сомнения, пока успех сопутствует им, но как только танцевальная карьера подходит к концу, остаётся пустота\".
У Талята и Марины всё было иначе. Сегодня их связывают не только воспоминания о минувших победах, но и две очаровательные дочки. Их зовут Анастасия и Александра.
\"Мои дети ещё никогда не были в России. Правда, моя старшая дочь Анастасия довольно уверенно говорит по-русски. Она очень увлечена рок-музыкой, играет на электрогитаре и ударных. Моя младшая, Александра, занимается актёрским мастерством. Александра говорит не так уверенно, но с недавнего времени пишет по-русски, сейчас мы активно переписываемся русскими текстами\".
Однако рождение детей и переезд в Америку: всё это было ещё впереди. После завершения любительской карьеры, в начале смутных девяностых, перед Талятом и Мариной встал вопрос о том, где и как продолжать свою профессиональную деятельность:
\"Мой учитель и мой хороший друг Станислав Попов всегда говорил, что нужно переходить в новое качество. Именно так мы переходили в профессионалы, именно так мы задумались о том, чтобы поехать учиться за границу. В 1992 году мы были приглашены компанией Fred Astaire в город Нью-Йорк. Мы думали, что поработаем в Америке всего два года, и вернёмся с победой и знаниями\".
Но, как принято говорить, нет ничего более постоянного, чем временное: незаметно Талят и Марина поняли, что Америка стала для них второй родиной.
Здесь у них появился шанс на новую жизнь. Собственная студия в Нью-Йорке, признание коллег и учеников, работа хореографа в \"Champions of Dance\" на Бродвее, участие в ТВ – программах \"Do you Тhink you can dance\", \"Dancing with the Stars\", \"Подари мечту\" (Мексика), \"America\'s Ballroom Challenge\" и известных ток-шоу \"View\", \"Rigis and Kelly\", создание эксклюзивных проектов, среди которых шоу самых ярких танцевальных звезд 20 столетия – \"Dance Legends\": всё это Талят и Марина со временем обрели в Америке. Правда, для этого потребовалось немало душевных сил и всего один шаг… в неизвестность.
Если попробовать отмотать немного время назад, почему Вы выбрали тогда именно Америку?
Талят: Мы с Мариной много путешествовали, работали в разных странах, и нам было с чем сравнивать, поскольку мы представляли Россию на более чем двадцати зарубежных чемпионатах. Нам понравилось в Америке, потому что там нет разделения по национальному или какому-либо другому признаку. В любой стране, где ты работаешь более трёх месяцев, ты через какое-то время становишься приезжим, конкурентом. В Америке же не существует ярко-выраженной национальной культуры, как в европейских странах. Там ты сразу чувствуешь себя своим, потому что эта страна – есть некий сплав всех и вся, где твоя религиозная принадлежность, и тем более твои персональные отличия от других никого не волнуют.
Вы быстро приняли правила игры? Как складывалась Ваша жизнь на новом месте?
Талят: Поначалу было тяжело. Мы уехали из России в тот момент, когда мы были на обложках журналов, на центральном ТВ. Нас постоянно приглашали на турниры, мы каждую неделю танцевали шоу, а в Америке нам пришлось начинать с абсолютного нуля, мы приехали туда как Мистер и Миссис Zero (ноль – прим. ред.).
С другой стороны, было достаточно легко, потому что к нам сразу отнеслись доброжелательно. Американцы – дружелюбная и корректная нация. Здесь нет никаких проблем со словами \"пожалуйста\", \"извините\", \"спасибо\", \"можно ли я\" – это те слова, которые я сейчас мало слышу в России. Со временем, конечно, понимаешь, что и в Америке это тоже, может быть, не всегда искренне. Но, согласитесь, что когда каждый подходит к тебе, чтобы сказать, какой ты хороший, и как он тебя любит, ты тоже чувствуешь себя более комфортно и позитивно. Главное, что люди говорят это друг другу.
Вы начинали с преподавания Pro-Am?
Талят: Сначала нам казалась эта система немного странной, но постепенно от непонимания и отторжения мы пришли к пониманию и приятию. И сейчас я обожаю работать с Pro-Am, иногда мне даже хочется написать об этих людях книгу, потому что они совершенно потрясающие. Студенты Pro-Am всегда относятся к тебе с большим трепетом и уважением, чем твои спортивные ученики. Да, у них иногда нет великих способностей, но всегда есть огромная радость от танца и желание, а порой настоящая жажда научиться танцевать, какую редко встретишь в спортивном танце.
Сколько времени потребовалось, чтобы найти себя в новой сфере?
Талят: Это произошло не сразу. Однако через три года мы стали одной из самых заметных танцевальных пар в Америке, и приняли решение об окончании карьеры. В 1994 году мы купили студию, в которой работали учителями. Поскольку у нас тогда не было денег на покупку бизнеса, мы заплатили её владельцу всего один доллар, хотя в то время этот бизнес уже стоил несколько сотен тысяч долларов. Когда я вытащил этот доллар из кармана, он был рваный. Я сказал: \"Армандо, возьми этот доллар, и положи его куда-нибудь, когда я выплачу тебе все деньги, ты его обязательно мне вернёшь\". Уже через пять лет я выплатил все деньги.
В Америке бизнес делается именно так: если у тебя хорошая репутация, то тебе верят. Это шанс. Если ты работаешь, если ты стараешься доказать, что ты лучший, то тебя обязательно заметят. Так произошло и со мной. Я дважды читал лекции на Blackpool World Congress, представляя Америку. Но я отчётливо понимаю, что если я бы не жил в Америке, у меня не было бы возможности сделать это и многое другое, и сегодня, Юля, вы вряд ли брали бы у меня интервью.
Я думаю, я бы всё равно постаралась сделать это. А что стало темой Ваших Блэкпульских лекций?
Талят: Моя первая лекция называлась \"Выход и уход\". Я попробовал рассмотреть эту тему с философской точки зрения, попытался объяснить, насколько эти вещи важны: выход как начало всего, как представление на паркете, начала истории, характера танца, уход как завершение чего-то: фигуры, танца, карьеры. Мне ассистировали Макс Кожевников и Юлия Загоруйченко, ребята, с которыми я тогда работал очень много.
Моя вторая лекция называлась \"Танец как язык телодвижений\". Эту тему предложил я сам, и моими ассистентами были тогда Юстинас Дукнаускас и Ектерина Лапаева. Катя всегда импонировала мне умением следить за своим языком тела: ведь выбор правильного жеста, положения тела порой может сказать даже больше, чем техника. Это чрезвычайно существенный момент: ведь в жизни 85 процентов сигналов мы читаем не через слова, а именно через тело. Многие забывают о том, что танцем они говорят. Но ведь если ты хочешь произвести правильное впечатление, ты должен следить за своими движениями, глазами, лицом, выразительностью. Мы должны уметь разговаривать телом.
Нельзя забывать о том, что танец – это интеллектуальное искусство. Мне не хотелось бы называть имён, но в мире найдётся с десяток выдающихся, чемпионских пар, у которых нет интеллекта в танце. Они машут руками, ногами, это может быть красиво и феноменально даже по технике, но интеллекта за этим нет, на мой взгляд, это примитивизм.
Вы считаете, что это проблема психологии?
Талят: Я считаю, что это проблема методики преподавания и желания людей учиться этому.
А есть ли какие-то специальные методики, позволяющие добиться в танце выразительности?
Талят: Конечно, есть специальные методики тренировки в других видах танцев. Танцоры развивают своё тело как инструмент. Это физическое и техническое совершенство. Однако это ещё не искусство. Они должны осуществлять контроль своего эмоционального состояния, работать над умением переходить из одного состояния в другое, следить за энергетикой.
Чтобы произвести впечатление, я должен затратить какую-то энергию, генерировать её в своём теле, а потом послать её так, чтобы эта энергия достигла вашего сердца, ваших глаз, вашего ума. И это тренируется, этим нужно заниматься.
Танец – это ритуальное действо, просто магия, волшебство. Быстро махать руками можно, но это не значит, что вы общаетесь с аудиторией, что вы выходите на площадку, входите в магический круг, и начинаете своё шаманское искусство.
А в чём задача танца как искусства?
Талят: Задача искусства – оставить какой-то след, оставить что-то в глазах, в сердцах, в душах людей.
Почему же тогда таким небольшим спросом среди танцоров сегодня пользуется жанр шоу?
Талят: Человек не любит делать то, что не умеет. Я часто слышу: \"Это не наше, мы – спортсмены\". На самом деле, все одинаковые как чизбургеры в Макдональдсе – одного вкуса, одного цвета, одного размера: все по стандарту. Сорок пар на паркете, а в чём разница между ними? В костюме? А потом педагоги жалуются, что на паркете так мало индивидуальностей. А кто в этом виноват? Они же и виноваты. Откуда возьмутся индивидуальности, если вы их не воспитываете и не оцениваете как индивидуальность? Система – это мы, мы сами делаем это, производим этот продукт.
Многие пары приходят ко мне, чтобы поставить хореографию. Они не слушают музыку часами, не осмысливают её. Они просто хотят получить за два часа свой чизбургер, свой массовый продукт. Но для постановки шоу недостаточно просто выбрать хорошую музыку, надо еще и создать образ. Если ты танцуешь Кармен в балете, разве ты не проведёшь свой research (исследование – прим. ред.), ни посмотришь фотографии, ни прочитаешь Мериме? Это время и силы, но тот, кто делает это, тот и оставляет свой след в искусстве.
Есть ли у шоу какие-то каноны? Как я понимаю, шоу обычно строится в соответствии с теми же композиционными принципами, что и музыкальное или литературное произведение?
Талят: Я писал об этом множество статей. Конечно, можно везде найти свои каноны. Да, безусловно, есть завязка, кульминация, развязка: мы можем их выделить, перенести на почву танца, и даже написать целую диссертацию. Но я смотрю на это иначе. Я считаю, что пусть даже найдётся кто-то, кто разрушит все эти каноны. Пусть он построит что-то своё, сделает шедевр, и это будет прекрасно. Потому что главное, чтобы человек мог нести своим искусством message (послание, сообщение - прим. ред.), пусть даже без завязки, кульминации и развязки. Разрушение канонов порой приносит что-то новое.
Какой жанр шоу Вам ближе: трагедия или комедия?
Талят: Все жанры хороши, кроме скучного. Просто для того, чтобы их освоить, у человека должен быть нерв, сильный внутренний голос. Когда я продумываю шоу, я всегда иду от типажа, в хорошем смысле этого слова, от индивидуальной энергетики человека. Если меня просят о помощи, я могу предложить тот вариант, ту хореографию, которая подходит именно этому человеку. Правда, иногда можно ведь пойти и от обратного: например, предложить образ, с которым этот человек совсем не ассоциируется у окружающих. Говорят, Фортуна любит, когда с ней борются.
Расскажите о своих недавних проектах: в России Вы в последнее время работали с Максимом Кочурой и Ольгой Алёшиной?
Талят: Мы поставили с Максимом и Ольгой номер, но они станцевали его на \"Кубке мира\", к сожалению, только один раз. Я считаю, что \"Реквием по мечте\" – это пока ещё незаконченный номер. Артисту мало одного раза, чтобы войти в шоу. Надеюсь, что они ещё вернутся к этой постановке. Сегодня я также буду работать с Аней Сажиной и Эльдаром Джафаровым. Мы сделали с ними номер \"Романс\", на музыку Георгия Свиридова. Это одна из моих любимых вещей, но в готовом виде я её ещё пока ни разу не видел. Теперь мы работаем над новым шоу для Чемпионата мира. Совершенно противоположный характер. Не буду называть тему. Возможно, ребята хотят сделать это сюрпризом для своих поклонников.
Сколько времени у Вас уходит обычно на постановку шоу?
Талят: Это зависит от пары. Хореографию можно поставить и за два часа, но шоу – это процесс, к которому необходимо постоянно возвращаться. Когда мы работали с Юлей и Максимом, мы всегда прорабатывали шоу несколько раз, пересматривали видео. Намётанный взгляд всегда видит: где хорошо, где мы потеряли зрителя, где пустота, где нужно поменять. Чтобы довести процесс до финала, надо постоянно думать.
Бывает так, что Вы сами предлагаете парам музыку для их номера?
Талят: Я могу порекомендовать музыку, если я вижу в ней больше возможностей для развития, для динамики, для сюжета, чем в той, что мне предложили танцоры. Впрочем, сюжет – это не самое главное. Сейчас часто говорят: у тебя нет истории в танце, нет сюжета, но ведь можно играть не только сюжет...
А что тогда?
Талят: Тему. Тема больше, чем сюжет: она шире, ассоациативнее. Для меня хорошее шоу – это тема, а не сюжет.
Мы много говорим о шоу, но помимо постановки шоу, Вы наверняка много работаете и как педагог...
Талят: Конечно! Я считаю, что я педагог, люди считают, что я – хореограф. Я учу людей танцевать, даже тогда, когда я делаю шоу. Педагог – это тот, кто обогащает внутренний мир танцора, мотивирует его на новый подъём, заставляет уходить от своих штампов. Я пытаюсь быть таким педагогом.
Требовательным?
Талят: Добрым. Я без скромности скажу, я – очень добрый. Я учеников очень люблю, и люди это чувствуют. Танцоры нуждаются в поддержке, в сильной руке, для этого они к тебе и приходят. Если конечно, они приходят не для политики. Потому что сегодня это явление на каждом шагу. И это очень неприятно для педагога.
Честно Вам скажу, у меня политических уроков не бывает. Если я чувствую, а инстинкт меня не подводит, что танцор пришёл ко мне на урок ради политики, я откажусь от этого урока или постараюсь объяснить, что это не имеет для меня значения. Я понимаю, рынок определяет спрос. Некоторые педагоги так выкручивают танцорам руки, чтобы те приходили к ним на уроки, что становится просто обидно за танцоров. Да, они судят, они стоят с этой poison pen (ядовитой ручкой – прим. ред.), от которой зависит результат любого конкурса. Но мне кажется, что для настоящего танцора такое принуждение – просто унизительно.
Ваши приоритеты в танце, если выразить их в одном предложении...
Талят: Развитие физических, эмоциональных, художественных возможностей танца – мой главный приоритет.
Спасибо за глубокий разговор. И всё-таки последний вопрос. Как Вам кажется, Вам удаётся каждый раз быть новым? Ведь уйти от штампов, не повторяться – это сверхзадача любого художника?
Талят: Мне кажется, вопрос здесь немного в другом. Ты обязательно будешь повторяться, потому что у тебя есть своя вера. И ты можешь повторяться, но ты не должен загонять ученика в свои рамки. Когда я вижу индивидуальность, я чувствую её и стараюсь обогатить, не меняя её природу. Быть одинаковым не так страшно, главное, чтобы ты не делал одинаковыми людей и не подстраивал их под себя. Мне кажется, мне это удаётся.
Автор выражает благодарность Владимиру и Лилии Фетисовым за помощь в организации этого интервью