За танцевальной карьерой этого танцора с трепетом наблюдает едва ли не каждый любитель латиноамериканских танцев. Его обожают, ему подражают, его обсуждают. И сейчас после долгого перерыва он вернулся на конкурсный паркет, чтобы вновь радовать нас своим танцем. Знакомьтесь, Вячеслав Крикливый!
- Слава, как Вы пришли в танцы, это была Ваша инициатива?
- Это было желание моей мамы, а отец больше хотел, чтобы я занимался бодибилдингом, как он раньше. И к бодибилдингу я питал интерес, но мама отвела меня на танцы, чтобы я не слишком много времени проводил на улице. С четырех до девяти лет я занимался плаванием, а в одиннадцать начал танцевать. Но стандарт у меня никогда особенно не шел, так что латиноамериканская программа сама меня выбрала.
- Слава, у Вас очень интересная фамилия, расскажите, пожалуйста, о своей семье.
- Фамилия у меня от отца. Сам он у меня врач-хирург, а мама акушерка. У нас в семье почти все медики: и сестры моей мамы, и моя бабушка тоже была врачом. Только я один танцор. Но вся семья меня очень поддерживает, особенно сейчас, даже отец.
- Как вы оцениваете свои танцевальные достижения?
- Если честно, я никогда не оцениваю. Я просто знаю свое дело, знаю, чего я хочу и к чему стремлюсь. Что-то получается, что-то нет. Я никогда ничего не планировал, но какие-то детские мечты были. Но никогда не строил планов, что, к примеру, через два года я стану Чемпионом Мира. Просто живешь и тренируешься. Конечно, всегда хочется добиться высших результатов. И главное даже не выиграть и стать Чемпионом, а чтобы людям нравилось то, что я делаю, и они брали с меня пример.
- За свою танцевальную карьеру Вы представляли очень много стран. Как отражалось на Вас в психологическом плане выступление за новую страну?
- Раньше я не ощущал никакой разницы. Лишь когда я стал танцевать за Россию, то почувствовал много негатива, особенно от Интернета. Для меня это был шок, потому что, когда я танцевал в Бельгии или Америке, я такого негатива не слышал, хотя, скорее всего, он в какой-то мере был. Но в основном люди очень поддерживали, и благодаря этой эмоциональной поддержке людей карьера строилась совсем иначе.
В России ситуация совсем иная, так как здесь много людей готовы друг друга просто закопать. Но сейчас ситуация вроде поменялась, и народ стал относиться ко мне более позитивно. Конечно, есть какие-то минусы, но уже намного лучше. Если бы такой поток негатива нахлынул сейчас, я бы уже отнесся к этому более спокойно, так как уже адаптировался. Хотя сейчас я никакие форумы уже и не читаю. Но после возвращения из Америки у меня был шок. И это отразилось на моем танцевании. Потеря энергии никогда к хорошему не приводит.
- И все-таки, как случилось так, что Вячеслав Крикливый, стал Славиком?
- Скорее я был Славиком, и только сейчас люди начинают узнавать, что я, оказывается, Вячеслав. Никакой особой идеи и не было. Просто, когда я уезжал танцевать в Бельгию с Джоанной, то первый раз представился Славиком. Ведь редко представляешься по полному имени, Вячеслав. Тем более, тогда мне было 22 года, и это звучало бы слишком амбициозно: \"Я Вячеслав. Вячеслав Леонидович\" (Улыбается).
И с тех пор Джоанна и ее мама знают меня как Славика, и именно под таким именем она регистрировала меня на турниры. Конечно, для иностранцев имя Вячеслав – слишком сложное, они и фамилию мою правильно произнести не могут до сих пор. Поэтому так я стал Славиком и остался им.
Хотя сейчас я пытаюсь поменять Славика на Славу, потому что Славик – это как-то уменьшительно - ласкательно, а мне уже все-таки 33 года. Но людям, особенно иностранцам, уже очень сложно привыкнуть. Потому что имя Славик они слышали уже на протяжении десяти лет, а тут вдруг Слава, а куда \"ик\" делось, им не понятно. Для них это звучит уже как новое имя.
- Несмотря на то, что за последние годы в Вашей танцевальной карьере произошло множество изменений, по-прежнему остается очень много поклонников Вашего танца именно с Кариной Смирноф. Как вы к этому относитесь?
- Это естественно и абсолютно нормально. Если тот период моей танцевальной карьеры был более успешен, чем последние три года, то, конечно же, люди будут сравнивать с тем, что было лучше. Когда я смотрел свои записи за последние три года и те, что были сделаны в партнерстве с Кариной, то мне самому больше понравилось то, что лично я делал раньше. Я вообще смотрю записи лишь спустя долгое время, поэтому, когда я танцевал с Кариной, я мало, что видел из наших выступлений. А сейчас я смотрю и понимаю, что это было очень прилично. И сейчас у меня есть стремление восстановить себя и продвинуться дальше.
- После Вашего выступления с Анной на Кубке Мира в Кремле многие отметили, что Ваш танец и подача себя на паркете стали более внимательными по отношению к партнерше. У Вас изменились какие-либо танцевальные предпочтения в этом партнерстве?
- В первую очередь, изменения в танце происходят от изменений в голове человека. Становишься старше и начинаешь понимать какие-то вещи лучше, меняются ценности, и это отражается на танце. Сейчас у меня поменялись приоритеты. Раньше говорили, что я очень эгоистичный танцор, но сам я на тот момент этого не осознавал. Люди это видели, а я не придавал этому особого значения. Но последнее время я стал замечать в себе и в своих учениках, что мне очень не нравится эгоизм в танце. И я сам начинаю меняться.
- Расскажите, пожалуйста, о Ваших педагогах, если это, конечно, не секрет.
- У меня много великолепных педагогов, самых лучших в мире: Эспен Салберг (Espen Salberg), Донни Бернс (Donnie Burns), Тона Найхаген (Tone Nyhagen), Ханс Галке (Hans Galke), Руд Верми (Ruud Vermey), Каролин Смит (Carolyn Smith) и Ричард Портер (Richard Porter). Также Корки и Ширли Баллэс (Corky & Shirley Ballas) очень долго меня поддерживали.
Некоторые их них – это новые педагоги, с которыми я начал работать совсем недавно. Но они все великолепны, и я не могу сказать, кто из них лучше. Была бы возможность, я вообще бы работал со всеми, с кем только можно. И не с точки зрения политики, а чтобы развиваться, потому что у любого педагога, даже не такого высочайшего уровня, можно учиться. В России мой друг и великолепный педагог, к которому я всегда прислушиваюсь - это Виктор Никовский. Когда у меня есть возможность, я с удовольствием с ним работаю.
- А если говорить о танцевальных кумирах, скажите, на кого Вы равняетесь?
- Что касается латиноамериканских танцев, то я всегда очень любил наблюдать за Брайаном Ватсоном, Хансом Галке, Донни Бернсом. Эти люди были для меня кумирами в танце. Но я люблю смотреть и другие танцевальные направления. Обожаю творчество Барышникова, и мне очень нравится смотреть записи Антонио Гадаса.
- Как Вы можете охарактеризовать свою партнершу?
- Очень хищная кошка (Улыбается).
- Какие танцевальные цели стоят перед Вами сегодня?
- Естественно, станцовываться и делать наш продукт более уверенным, более точным. И чтобы мы еще больше сложились как пара, стали одним целым и понимали друг друга на расстоянии. Время становления новой пары – это долгий процесс, и важно, чтобы в наших отношениях не пропадало взаимопонимание. Надо по-настоящему чувствовать и понимать друг друга.
- Если Вы не достигаете успеха сразу, то теряете интерес?
- Интерес не теряю никогда. Хотя если бы мне задали этот вопрос года три-четыре назад, то я бы, может, ответил иначе. Так как в упадке духа не всегда контролируешь свои эмоции. Но сейчас я рационально подхожу к ситуации. Я понимаю, что я и Аня – новая пара. Раньше у нас с ней были разные педагоги. И пока я последние два года, можно сказать, отдыхал, не танцуя на турнирах, другие люди работали. А ведь они ежедневно брали уроки, тренировались. Естественно, что они прыгнули вперед, пока я ничего для своей танцевальной карьеры не делал.
Поэтому сейчас я не могу ожидать, что я такой супер талантливый Слава, который всех за четыре недели сделает. Это нереально, и я это понимаю. Может, если бы мне было лет 20, то меня бы захлестнули амбиции. Но сейчас я прекрасно знаю, как строится бизнес, любая сфера деятельности, и что для всего нужно время. Нужно восстанавливаться и прилагать больше усилий, чтобы выйти на должный уровень. И это обязательно будет!
- Вы помогаете партнерше с выбором конкурсного платья?
- Нет, потому что у Анны есть великолепный вкус. Она сама знает последние тенденции, и в чем она хорошо выглядит. В этой сфере она прекрасно развита, поэтому мне не нужно вмешиваться. Я даже больше мешаю, так как если я вижу платье на примерке, не в готовом варианте, то мне всегда не нравится. Конечно, в такие моменты меня просят выйти из комнаты. А я просто не понимаю идею и не представляю, как костюм будет выглядеть в готовом варианте. И в прошлом я очень часто промахивался, когда советовал партнерше то или иное платье.
- А свой имидж на паркете как продумываете?
- А мне особенно придумывать не надо, так как я всегда придерживаюсь классики. Я не люблю камни, пестрые костюмы, сумасшедшие вырезы или орнаменты. Бальные танцы все-таки пришли с балов, когда мужчины были в смокингах. Мне кажется, мужчине не стоит особо \"выпендриваться\". Потому что когда надеваешь на себя кучу всяких украшений, то выглядишь как папуас, которого только с пальмы сняли. Плюс ко всяким обтягивающим облегающим материалам я тоже холоден.
- Подражание \"рядовых\" танцоров \"звездным\" парам – что Вы об этом думаете, ведь не секрет, что многие партнеры стремятся быть похожими на Вас?
- Это нормально, потому что я сам лет с 17 до 24 копировал Брайана Ватсона. А в 24 я выиграл Чемпионат Мира. До того, как я начал танцевать с Джоанной, когда было мое звездное время, все мое танцевание было построено на Брайане: я танцевал все его хореографии, я копировал его телодвижения. Это было мое развитие, моя школа, потому что денег на уроки с хорошими педагогами не было, а танцевать хотелось.
Самое главное, в какой-то период времени все же найти что-то свое, чтобы быть индивидуальностью. Но я до сих пор с удовольствием смотрю все записи Брайана, Донни Бернса, Ханса Галке, Пол Киллика и перенимаю для себя некоторые вещи. Я смотрю и на молодых ребят, которые намного младше и ниже уровнем, и что-то выношу для себя из их танца. Информацию можно черпать везде.
- Как Вы считаете, с Вами сложно работать?
- Очень. Очень сложно. Если задать этот вопрос кому-нибудь из моих бывших партнерш, то они и отвечать не станут, только за голову схватятся. Потому что когда человек знает, чего хочет, у него есть цель, и он умеет отстаивать свое мнение – с ним всегда тяжело работать. Легко бывает только с тем, кто на все соглашается, или кому все равно. Я люблю высказывать свое мнение, я люблю отстаивать свою точку зрения.
- Наколка у Вас на груди – это имидж или что-то большее для Вас?
- Это большее для меня, но я не хочу раскрывать этот секрет. Но самое интересное то, что, когда я это делал, у меня была определенная идея. И спустя лет 15 мне одна предсказательница, которая не знала, что у меня есть наколка, так как я был в одежде, сказала, что эта идея пришла мне в голову не случайно.
- Вы смотрите телевизор, следите за событиями в мире?
- Нет. Но когда я еду в машине, я люблю слушать радио. И если там какие-то новости передают, то люблю их послушать, чтоб быть хоть немного в курсе. Если раньше мне было совершенно все равно, что происходит, то с возрастом меня стало интересовать, что, где и как. А телевизор я не смотрю, только DVD.
- И даже футбол не смотрите?
- Я не большой поклонник.
- А к Интернету как относитесь?
- Очень лениво. Я захожу в Интернет только когда хочу посмотреть видео каких-либо танцоров, не обязательно бальных, или если мне надо найти какую-то информацию.
- Какой Вы в плохом настроении?
- Жуткий (Улыбается). Я очень вспыльчивый.
- А Вы романтик?
- Да, я романтик. В принципе, я человек разносторонний. Я всегда бываю разный, так как я по знаку зодиака Рак. Это очень переменчивый знак, у нас настроение меняется очень быстро.
- Какое у Вас любимое блюдо?
- Тяжело выделить что-то одно. Но я люблю японскую, итальянскую и нашу кухню.
- У Вас много друзей?
- Близких друзей совсем мало, а товарищей много. Очень сложно построить близкую дружбу, постоянно находясь в самолетах.
- Как Вы учились в школе?
- Плохо (Улыбается).
- А Выпускной вечер помните?
- Помню (Смеется). Прошел он очень интересно в очень пьяном состоянии. Я все помню, но было плохо.
- Если бы у Вас была возможность что-то изменить в танцевальном мире, что бы Вы сделали?
- Я бы изменил политику. Я бы убрал все разногласия между IDSF и WDC. Чтобы люди занимались именно танцами, потому что все эти интриги очень влияют на танцоров и мешают им. Из-за этого неизвестно, что с бальными танцами будет в будущем. Потому что люди сами убивают бизнес для всех этим \"делением чемоданов\" и сфер влияния.
Я очень хочу, чтобы у людей была свобода выбора: на каких турнирах танцевать, с кем заниматься, когда это делать. Чтобы не было никаких давлений со стороны федерации, потому что это ужасно. И конечно, если была бы возможность, было бы очень хорошо, чтобы педагогами и судьями были разные люди.
Р.S.: А сразу после интервью со Славой мне удалось побеседовать с его очаровательной
партнершей, Анной Мельниковой. Интервью с ней Вы уже можете прочитать на нашем сайте.
Интервью с ней Вы уже можете прочитать на нашем сайте. 